ФУРСОВ Кирилл Андреевич - старший научный сотрудник Института стран Азии и Африки МГУ им. Originally posted by ivanov_petrov at К.А. Фурсов, 'Держава-купец' 2006 История Ост-индской компании с основания её и до распада.
Хочу обратить внимание на одно интересное место в монографии российского академического историка об английской Ост-Индской Компании. Отношения английской ост-индской компании с английским государством и индийскими патримониями». На страницах 227-233 автор детально разбирает вопрос о причинах «триумфального шествия ОИК по Индии».
Для тех, кто не вполне в контексте, нужно пояснить, что причиной победы англичан стало отнюдь не само по себе военное или экономическое преобладание «Европы над Азией». Во второй половине XVIII и начале XIX вв.
В Индии были свои аналоги «Петров Великих», вполне способные противостоять англичанам не только на суше, но даже на море. Индийские лидеры имели в своем распоряжении колоссальные человеческие, экономические, финансовые ресурсы. В плане развития экономики и финансово-банковской сферы Индия была вполне на уровне Европы XVIII века. А имея деньги, европейских инструкторов и массу кшатриев, вооружить национальную армию мушкетами и пушками – дело не хитрое.
И хотя Индия уже не была единой страной, индийцы тоже могли играть на противоречиях Англии с Францией и другими европейскими державами. Были уже и прецеденты успешного сопротивления Западу: Россия, Турция, Япония. Однако для Индии все закончилось потерей даже тени суверенитета и тотальным порабощением. Из факторов, на которые указывает историк, наиболее интересны три, удивительным образом напоминающие портрет современной России: 1. «Присутствие ОИК давно стало неотъемлемым элементом функционирования индийской экономики».
Британские купцы захватили в свои руки все внешнюю торговлю Индии. У Компании возник симбиоз с крупнейшими индийскими банковскими домами и группировками местного купечества, которые были заинтересованы в экспорте индийской продукции. При этом ОИК экономически привязала к себе как раз те группы, которые выходили за рамки отдельных княжеств и имели общенациональный размах. По сути, нормальный, некомпрадорский индийский капитал сделал ставку на ОИК как на объединителя страны, отвергнув местных владык как большее зло. Негативные последствия иноземного господства для развития экономики проявились уже позднее, в XIX в., когда Англия перестала быть заинтересованной в местной индийской промышленности, раздавила ее и превратила страну в сырьевой придаток.
Англичане предложили индийцам более совершенную институционально-юридическую систему, защищавшую капитал и частную собственность от азиатского волюнтаризма местных правителей. В переводе на современный язык, джентльмены защитили индийский бизнес от местной «кровавой гэбни» и чиновников-рейдеров. В итоге ОИК «выиграла конкуренцию за лояльность ключевых социальных групп» индийского общества. Местные правители, которые пытались противостоять англичанам путем «ежовых рукавиц» и «закручивания гаек», оставались без поддержки подданных. Сдавая своих «Саддамов» англичанам, индийские элиты и средние классы делали выбор в пользу правового государства и европейских правил игры.
Фурсов Держава-купец Скачать
Мелким местным князькам «Курбским» также было спокойнее искать покровительства у цивилизованной и играющей по правилам ОИК, чем у более крупных собственно индийских «Иванов Грозных», которые могли им сделать «секир-башка» по любому капризу. И наконец, самый главный фактор, который включает в себя и перечисленные выше: англичане были государством-нацией, тогда как индийцы нацией не были. «При отсутствии государства-нации суверенитет – всего лишь вопрос лояльностей, патримониальная полития организовывала себя вокруг какого-то уже существующего конфликта и оставалась открытой, с размытыми, принципиально подвижными и меняющимися границами, а не территориально ограниченной (как это стало в Европе в новое время). Специалист по теории систем противопоставил бы патримониальную политию национальному государству как объединение – системе».
«Если современные ОИК индийские политии можно уподобить сложносоставным молекулам, которые относительно легко перетягивают друг у друга образующие их атомы то сама Компания представляла собой молекулу-монолит. Пытаться расколоть ее было бессмысленно». Монолитность ОИК, по мнению автора, обеспечивалась двумя условиями.
Во-первых, это была одна из первых в истории масштабных бюрократических организаций. Но мы то, на примере современной России, прекрасно знаем, что бюрократия может быть эффективной и относительно неподкупной только при наличии второго фактора, указанного историком: «Британцы были уже представителями качественно иной, чуждой для Индии общности – нации. Нация как общая форма еще теснее сплачивала бюрократический и торговый компоненты, делала непроницаемой всю систему. Все это обеспечило ОИК иммунитет по отношению к мощным в Индии силам ассимиляции и фрагментации».
Сили отметил: “если бы это население имело хоть искру той корпоративной жизни, которая отличает нацию”, британцы не удержали бы Индию». «Сами индийцы, похоже, долго не понимали этой сущности ОИК.
Они считали возможным полностью интегрировать как Компанию целиком, так и ее отдельных представителей в индийскую властную систему (подобно тому, как интегрировались Моголы в XVI в ); отсюда – пожалование джагиров, титулов (например, Хейстингс был для индийцев наваб Итимад-уд-даула, генерал-майор Курт – Сайф Джанг и т.д.). Впрочем, от интеграции ОИК не отказывалась (принятие дивани и т.д.); вот только оставалась она при этом самостоятельным властным (как и экономическим) субъектом, существуя одновременно внутри и вне Индии». Конечно, параллелей с нынешней Россией в этом описании можно найти сколько угодно. Российская верхушка, в некотором смысле, как раз и является такой «Компанией», которая существует одновременно внутри и вне России, с целью ее международной эксплуатации. А можно, наоборот, сказать, что нынешняя Россия – это «патримониальная полития», т.е. Архаичное государство «Семьи», которая от индийских княжеств отличается, разве что, наличием многочисленной (впрочем, малоэффективной) бюрократии.
Но я бы перенес внимание на более серьезный вопрос: чем, в конце концов, отличается нация от «недо-нации»? Что такого было у англичан «в башке», что радикально отличало их от индийцев? Неправильно было бы представлять тогдашних англичан какими-то ангелами. Уровень коррупции в Англии XVIII века был, наверное, таким же, как в современной России, а социальное расслоение – даже большим. В Индии английские офицеры и администраторы охотно брали взятки у индийцев, обогащались в ущерб Компании и Казне. Человек мог поехать в Индию без гроша, а вернуться миллионером и купить себе место в парламенте (за этим туда и ездили).
Фурсов Держава Купец
Эта коррупция была столь огромна, что к 1790 г. В палату общин пробралось уже 45 таких нуворишей (при общем размере палаты 558 человек). Англичане их так и называли «набобами», прекрасно зная об источнике их богатств.
Группировка «набобов» и лоббисты ОИК в целом долгое время играли важную роль в британской политике. Не без их участия было спровоцировано восстание колонистов в Северной Америке и предрешено падение Первой Британской Империи. Кстати, в те времена британская нация была организована весьма архаично. Во всю процветала система патронажа, когда человек, заняв какое-то место, старался натыкать повсюду своих родственников, тащил за собой наверх преданных людишек.
Это не слишком сильно отличается от современной России. Путин, в этом смысле, – типичный британский политик образца XVIII века, которого поставили руководить Индией. Победа путинцев над конкурентными группировками во многом связана с тем, что остальные еще более архаичны (это не XVIII, а XVII век, и не Англия, а тогдашняя Московия или Индия).
Тем не менее, британцы оказались владыками мира, а Индия – повержена в прах. Видимо, в самой британской коррупции было что-то такое, что отличало ее от индийской коррупции. Были некие правила и границы. Например, коррумпированный индиец вполне мог сдать своих - британцам, но никакой коррумпированный британский офицер не согласился бы сдать британский отряд – на расправу индийцам. Индиец, который продал своих, вполне мог остаться уважаемым членом индийского общества. Но британец, серьезно провинившийся перед британской нацией, никогда не решился бы вернуться в Англию и всячески избегал бы контакта с англичанами в других странах.
Если бы какой-то английский офицер продал британца в рабство индийскому радже (по аналогии с нашими обстоятельствами), то такого офицера (а заодно и раджу) достали бы из-под земли и публично стерли бы на мелкой терке. Национальная солидарность – это продукт не только взаимных бонусов, но и наказаний для тех, кто нарушает правила игры.
Неправильно было бы представлять нацию некой пасторальной общиной, где все друг друга любят и помогают. Внутри себя буржуазная нация XVIII века – это среда жесточайшей конкуренции, где каждый стремится обойти каждого, где неудачники могут умирать от голода под забором. Почему же тогда ее не разрывает на части? Потому что конкурентная борьба организована так, что действия, идущие во благо целому, как правило, награждаются и становятся фактором победы в этой конкурентной борьбе. И наоборот, за действия, идущие во вред целому, игрок (и его группировка) может получить «дисквалификацию» или «штраф», которые не окупят частный выигрыш. В этом, по-видимому, и состоит главное отличие наций от «недо-наций».
В последних конкуренция организована «по глупому», как «игра с нулевой суммой», когда игроку выгодно топить и конкурентов, и партнеров, и систему в целом. В нациях же экспансия направлена вовне, общая сумма прирастает в ходе игры, и все основные группировки разделяют этот прирост. Нация дает своим членам такой бонус, который сглаживает негатив от коррупции и партийных склок, удерживает членов нации от нанесения слишком большого ущерба друг другу. Национальное единство приводит к тому, что при принятии ключевых решений члены нации все-таки играют «за своих», а «чужим» дают пинка.
Та совокупность социальных связей и интересов, в которую вплетен член нации, как правило, заставляет его соблюдать правила игры, выгодные для системы в целом. Группировки, одерживающие победу, стараются не прибегать к мерам, которые могли бы расколоть нацию и ослабить ее перед лицом внешних сил. В основании национального единства лежат: - решимость соблюдать определенные правила игры в отношении членов нации; - неотвратимое наказание для всех, кто эти правила нарушает; - и гарантии всем, кто эти правила игры соблюдает. В том числе – гарантии собственности, личной безопасности. И наоборот, «недо-нацией» нынешнюю Россию делает вопиющее отсутствие таких правил и гарантий, глумление правящих сил над самой идеей каких-то незыблемых правил и гарантий.