Разговор развертывается живо и затягивается на три дня. Хотя поставить художественный фильм по «Трем разговорам» вряд ли кто решится – слишком мало «драйва», чисто разговорный сюжет. Комментарии к посту: 'Владимир Соловьев. А ведь в Писании где-то сказано, что христианство есть радость о Духе Святе.
1 Владимир Соловьев Три разговора о войне, прогрессе и конце всемирной истории СО ВКЛЮЧЕНИЕМ КРАТКОЙ ПОВЕСТИ ОБ АНТИХРИСТЕ И С ПРИЛОЖЕНИЯМИ Посвящается ушедшим друзьям ранних лет Николаю Михайловичу Лопатину и Александру Александровичу Соколову ПРЕДИСЛОВИЕ Есть ли зло только естественный недостаток, несовершенство, само собою исчезающее с ростом добра, или оно есть действительная сила, посредством соблазнов владеющая нашим миром, так что для успешной борьбы с нею нужно иметь точку опоры в ином порядке бытия? Этот жизненный вопрос может отчетливо исследоваться и решаться лишь в целой метафизической системе. Начав работать над этим для тех, кто способен и склонен к умозрению, я, однако, чувствовал, насколько вопрос о зле важен для всех. Около двух лет тому назад особая перемена в душевном настроении, о которой здесь нет надобности распространяться, вызвала во мне сильное и устойчивое желание осветить наглядным и общедоступным образом те главные стороны в вопросе о зле, которые должны затрагивать всякого. Долго я не находил удобной формы для исполнения своего замысла. Но весною 1899 года, за границей, разом сложился и в несколько дней написан первый разговор об этом предмете, а затем, по возвращении в Россию, написаны и два другие диалога. Так сама собою явилась эта словесная форма как простейшее выражение для того, что я хотел сказать.
Соловьев Владимир Рудольфович
Этою формою случайного светского разговора уже достаточно ясно указывается, что здесь не нужно искать ни научно-философского исследования, ни религиозной проповеди. Моя задача здесь скорое апологетическая и полемическая: я хотел, насколько мог, ярко выставить связанные с вопросом о зле жизненные стороны христианской истины, на которые с разных сторон напускается туман, особенно в последнее время. Много лет тому назад прочел я, известие о новой религии, возникшей где-то в восточных губерниях.
Эта религия, последователи которой назывались вертидырниками или дыромоляями, состояла в том, что, просверлив в каком-нибудь темном углу в стене избы дыру средней величины, эти люди прикладывали к ней губы и много раз настойчиво повторяли: 'Изба моя, дыра моя, спаси меня!' Никогда еще, кажется, предмет богопочитания не достигал такой крайней степени упрощения, Но если обоготворение обыкновенной крестьянской избы и простого, человеческими руками сделанного отверстия в ее стене есть явное заблуждение, то должно сказать, что это было заблуждение правдивое: эти люди дико безумствовали, но никого не вводили в заблуждение; про избу они так и говорили: изба, и место, просверленное в ее стене, справедливо называли дырой. Но религия дыромоляев скоро испытала 'эволюцию' и подверглась 'трансформации'. И в новом своем виде она сохранила прежнюю слабость религиозной мысли и узость философских интересов, прежний приземистый реализм, но утратила прежнюю правдивость: своя изба получила теперь название 'царства Божия на земле', а дыра стала называться 'новым евангелием', и, что всего хуже, различие между этим мнимым евангелием и настоящим, различие совершенно такое же, как между просверленною в бревне дырой и живым и целым деревом, - это существенное различие новые евангелисты всячески старались и замолчать и заговорить. Я, конечно, не утверждаю прямой исторической или 'генетической' связи между первоначальною сектой дыромоляев и проповедью мнимого царства Божия и мнимого евангелия.
Это и не важно для моего простого намерения: наглядно показать существенное тождество двух 'учений' - с тем нравственным различием, которое я отметил. А тождество здесь - в чистой отрицательности и бессодержательности обоих 'мировоззрений'.
Хотя 'интеллигентные' дыромоляи и называют себя не дыромоляями, а христианами и проповедь свою называют евангелием, но христианство без Христа - и евангелие, то есть благая весть, без того блага, о котором стоило бы возвещать, именно без действительного воскресения в полноту блаженной жизни, - есть такое же пустое место, как и обыкновенная дыра, просверленная в крестьянской избе. Обо всем этом можно было бы и не говорить, если бы над рационалистическою дырой не ставилось поддельного христианского флага, соблазняющего и сбивающего с толку множество малых сих.
Когда люди, думающие и потихоньку утверждающие, что Христос устарел, превзойден или что его вовсе не было, что это - миф, выдуманный апостолом Павлом, вместе с тем упорно продолжают называть себя 'истинными христианами' и проповедь своего пустого места прикрывать переиначенными евангельскими словами, тут уже равнодушие и снисходительное пренебрежение более не у места: ввиду заражения нравственной атмосферы систематическою ложью общественная совесть громко требует, чтобы дурное дело было названо своим настоящим именем. Истинная задача полемики здесь - не опровержение мнимой религии, а обнаружение действительного обмана. Этот обман не имеет извинения. Между мною как автором трех сочинений, запрещенных духовною цензурою, и этими издателями многих заграничных книг, брошюр и листков не может быть серьезного вопроса о внешних препятствиях для полной откровенности по этим предметам. Остающиеся у нас ограничения религиозной свободы - одна из самых больших для меня сердечных болей, потому что я вижу и чувствую, насколько все эти внешние стеснения вредны и тягостны не только для тех, кто им подвергается, но главным образом для христианского дела в России, а следовательно, для русского народа, а следовательно, и для русского государства. Но никакое внешнее положение не может помешать убежденному и добросовестному человеку высказать до конца свое убеждение Нельзя это сделать дома - можно за границей, да и кто же более проповедников мнимого евангелия пользуется этою возможностью, когда дело идет о прикладных вопросах политики и религии?
А по главному, принципиальному вопросу для воздержания от неискренности и фальши не нужно и за границу ехать, ведь никакая русская цензура не требует заявлять такие убеждения, которых не имеешь, притворяться верящим в то, во что не веришь, любящим и чтущим то, что презираешь и ненавидишь. Чтобы держать себя добросовестно по отношению к известному историческому Лицу и Его делу, от проповедников пустоты требовалось в России только одно: умалчивать об этом Лице, 'игнорировать' Его. Но какая странность! Эти люди не хотят пользоваться по этому предмету ни свободой молчания у себя дома, ни свободой слова за границей. И здесь, и там они предпочитают наружно примыкать к Христову Евангелию; и здесь, и там они не хотят ни прямо - решительным словом, ни косвенно - красноречивым умолчанием - правдиво показать свое настоящее отношение к Основателю христианства, именно что Он им совсем чужд, ни на что не нужен и составляет для них только помеху. С их точки зрения, то, что они проповедуют, само по себе понятно, желательно и спасительно для всякого.
Их 'истина' держится сама на себе, и, если известное историческое лицо с нею согласно, тем лучше для него, но это никак еще не может дать ему значение высшего авторитета для них, особенно когда то же самое лицо говорило и делало много такого, что для них есть и 'соблазн', и 'безумие'. Если даже по немощи человеческой эти люди испытывают неодолимую потребность опереть свои убеждения кроме собственного 'разума' на какой-нибудь исторический авторитет, то отчего бы им не поискать в истории другого, более для них подходящего? Да и есть такой давно готовый - основатель широко распространенной буддийской религии. Он ведь действительно проповедовал то, что им нужно: непротивление, бесстрастие, неделание, трезвость и т. Похожие: Римляне и варвары (по «Запискам о галльской войне» Юлия Цезаря и «Германии» Тацита) Познакомить учащихся с причинами усобиц между сыновьями и внуками Ярослава Мудрого, с усилением натиска кочевых орд на Русь. Право и нравственность / В. – Минск: Харвест; М.
3(2) С60 к 823714 м ч/з Тема: Патриотический пафос повести. Героизм и самоотверженность, верность боевому товариществу и подвигам во имя родной земли в повести. При организации образовательного процесса по всемирной истории и истории Беларуси необходимо руководствоваться следующими нормативными. Первобытность в истории человечества. Источники, периодизация на основе используемых материалов.
Неолитическая революция, значение. Организация чтения повести Н. Гоголя «Тарас Бульба». Знакомство с содержанием повести, ее героями, бытом казаков, их взглядами.
Русский язык. Справочник школьника фраза. Обучающая программа-тренажер по русскому языку Помнишь, в самом конце моего сочинения «Навстречу Нике» написано: «Как ты думаешь, о чем будет вторая часть этой Большой книги?».
К трем разговорам я прибавил ряд небольших статей, напечатанных в 1897 и 1898 гг. (в газете 'Русь') 2.
Некоторые из этих статей принадлежат к наиболее удачному, что когда-либо мною написано. По содержанию же своему они дополняют и поясняют главные мысли трех разговоров. В заключение я должен выразить сердечную признательность А.
Саломону, исправившему и дополнившему мои представления о топографии современного Иерусалима, Н. Вельяминову, рассказавшему мне про виденную им в 1877 г. Башибузуцкую 'кухню', и M. Бибикову, внимательно разобравшему рассказ генерала в первом разговоре и указавшему на ошибки по части военной техники, которые теперь мною и исправлены. Разнообразные недостатки и в этом исправленном изложении достаточно мне чувствительны, но я не нашел возможным откладывать печатание этой книжки на неопределенные и необеспеченные сроки. Если мне дано будет время для новых трудов, то и для усовершенствования прежних.
А нет - указание на предстоящий исторический исход нравственной борьбы сделано мною в достаточно ясных, хотя и кратких чертах, и я выпускаю теперь этот малый труд с благородным чувством исполненного нравственного долга. В саду одной из тех вилл, что, теснясь у подножия Альп, глядятся в лазурную глубину Средиземного моря, случайно сошлись этою весною пятеро русских: старый боевой генерал; 'муж совета', отдыхающий от теоретических и практических занятий государственными делами,- я буду называть его политиком; молодой князь, моралист и народник, издающий разные более или менее хорошие брошюры по нравственным и общественным вопросам; дама средних лет, любопытная ко всему человеческому, и еще один господин неопределенного возраста и общественного положения - назовем его г-н Z. Я безмолвно присутствовал при их беседах; некоторые показались мне занимательными, и я тогда же по свежей памяти записал их. Первый разговор начался в мое отсутствие по поводу какой-то газетной статьи или брошюры насчет того литературного похода против войны и военной службы, что по следам гр. Толстого ведется ныне баронессою Зуттнер и м-ром Стэдом. 'Политик' на вопрос дамы, что он думает об этом движении, назвал его благонамеренным и полезным; генерал вдруг на это рассердился и стал злобно глумиться над теми тремя писателями, называя их истинными столпами государственной премудрости, путеводным созвездием на политическом небосклоне и даже тремя китами русской земли, на что политик заметил: ну и другие рыбы найдутся.
Лучше всего выбрать священника уже в возрасте, внимательно присмотреться к нему. Проверьте соответствие его советов евангельскому духу и святоотеческим писаниям. И отдавать себя таким на попечительство, естественно, не стоит. Те же, что являют себя «старцами», часто находятся в сильной духовной прелести. А если они где-нибудь и есть, то пробиться к ним почти невозможно. Исповедаю грех батюшка купить украина.
Это привело почему-то в восхищение г -на Z, который заставил, по его словам, обоих противников единомысленно исповедать, что они действительно считают кита за рыбу, и даже будто бы дать сообща определение тому, что такое 'рыба, а именно: животное, принадлежащее частью к морскому ведомству, частью же к департаменту водяных сообщений. Думаю, впрочем, что это выдумал сам г-н Z. Как бы то ни было, мне не удалось восстановить как следует начало разговора.
Владимир Соловьев Поединок
Сочинять из своей головы по образцу Платона и его подражателей я не решился и начал свою запись с тех слов генерала, которые я услышал, подходя к беседующим.